Все документы оформили в тот же день. Помнится, что это был первый договор в моей жизни, который я прочитал полностью, включая самый мелкий шрифт.

Единственное, что мы обсуждали сравнительно долго, это требования к острову, который мне предстояло получить. В итоге было зафиксировано около сорока непременных требований. От наличия на острове источника пресной воды естественного происхождения, до пригодности его почвы для выращивания оговоренного набора культур. Помнится, что для того чтобы гарантировать на острове хорошую экосистему, я потребовал чтобы там непременно жила колония летучих лисиц.

По поводу текущей моей рабочей задачи было решено, что я таки доведу до конца проектирование и наберу команду исполнителей. За это мне заплатят мою обычную заработную плату. По новому договору я мог делать и то и другое из любой точки пространства имеющей выход в интернет. Находиться в получасе езды от офиса теперь для меня не было обязательным. Я пообещал довести тот проект до конца. Но уже не как главный исполнитель, а только в качестве консультанта и куратора.

В итоге часов в семь вечера, в сопровождении сотрудника отдела безопасности компании я приехал к себе домой, где удалил с жесткого диска компьютера, а также из облачного хранилища оговоренный код и статью. Сотрудник снял процесс удаления на камеру телефона.

Наконец я остался один. Настроение у меня было такое, словно меня только что орально изнасиловал полицейский, а потом дал мне за услугу пять тысяч баксов. То есть я чувствовал одновременно унижение и удивление из-за столь высокой цены, выплаченной мне за столь ничтожный труд.

Стильная дорогая папка с логотипом компании лежала на столе. В ней был договор. Я снова сел и тщательно перечитал его. Но нет. Меня не обманули. В течении месяца мне предстояло стать хозяином, единственным обитателем и управителем части суши со всех сторон окруженной водой.

Следующий транш, который должен был придти на мой счет привычного пятого числа следующего месяца, октября, будет 8333 доллара США и 33 цента. Таких траншей в месяц я теперь стану получать два. Один пятого, другой двадцатого. Сумма ежемесячного дохода станет больше моей тогдашней зарплаты почти что в три раза. И эту сумму мне заплатят уже не за работу, а за то, что я обязуюсь кое-чего не делать.

Мне захотелось как-то отметить это событие. Идеальным решением было бы удолбаться в компании близкого друга мужского пола. Однако именно такого друга у меня в Сеуле не было.

Я вдруг осознал насколько уединенно я жил несколько последних лет. У меня была текущая любовница, две бывших с которыми я иногда встречался, бармен в дорогом, японского формата, заведении неподалёку. С ним я изредка вел длинные и задушевные пьяные беседы. Еще имелась гейская пара пожилых алкоголиков с которыми я как-то накидался вискарём на День Святого Патрика, а потом несколько раз повторил эту процедуру в другие замечательные даты. Никого, с кем я мог бы поделиться произошедшим со мной пугающим чудом в моей жизни просто не было.

Я тогда решил сильно накуриться в полном одиночестве. В случаях, когда я курю один, я обычно беру три-четыре полулитровые банки пива. Это позволяет "сползти в сон", избежав "свиньи" и "догонялок". И я пошел за пивом в ближайший 7/Eleven.

Магазин был буквально на выходе с территории кондо в котором я тогда жил. Большой и глянцевый 7/Eleven, с аптекой, кофемашиной и длинным столом вдоль окна, за которым можно было выпить кофе и съесть мороженое. За окном накрапывал дождь и стекло было всё в красивых струйках и каплях. Я вышел без зонта. Просто надел худи с головой.

Когда я пробегал через роскошный, прекрасно озелененный двор, с фонтанами и декоративными водоемами меня кольнуло горькое чувство. Я помнил, как не так давно, я въезжал в новый кондо, предвкушая другую, красивую жизнь. Я думал, что буду сидеть вечерами в этом потрясающем дворе на лавочке и читать Уитмора в оригинале.

Но нет. Я так ни разу и не присел на эту роскошную скамейку. И "Nile Shadows" я так до сих пор и не прочёл. Я подошел к скамейке, желая всё таки сесть на неё хоть раз перед своим отбытием в новую, непредставимо более прелестную и комфортную жизнь. Но скамейка была совершенно мокрой. Вся в крупных, искрящихся в свете фонарей каплях.

Я стоял перед стеклянной стеной в магазине, смотрел на сырую и шумную, тонущую в цветных мокрых огнях азиатскую улицу и размышлял сколько банок пива мне взять. Три или пять. Четыре мне не представлялось возможным вариантом из-за неприятной для меня “окраски” этого числа.

Не то чтобы я был суеверным человеком. Просто я был чуток к числам. Скажем я всегда предпочитал простые числа всем остальным. Кроме того мне были неприятны чётные числа.

Когда я въезжал в это кондо, агент предоставил мне выбор между аппартаментами под номерамим “23” и “22”. Я выбрал номер “23”, несмотря на то что в двадцать втором номере телевизор оказался немного больше.

Для меня всегда было мучительным отпускать прошлое. Особенно “незавершенное прошлое”. Однажды, ещё в Москве мне подарили компакт диск с лицензионным изданием игры “Fahrenheit”. Прежде чем сесть играть, я прочёл всю критику о той игрушке, до которой я смог дотянуться. Я хотел по максимуму продлить сладостное предвкушение, прежде чем сесть за игру. И вдруг, неожиданно, ко мне пришли мои друзья. Супружеская пара с которой я в те времена был очень близок.

Оказалось, что у жены моего ближайшего друга был день рождения. Мне стало ужасно стыдно от того, что я забыл об этой дате. Подарка у меня само собой не было. Чтобы скрыть от друзей свою забывчивость, я притворился, что купил диск с “Fahrenheit” в качестве подарка. И подарил его, так ни разу и не поиграв.

Ощущение, которое я испытывал по пути от своей двери до “7/Eleven”, очень напоминало послевкусие, оставшееся после того давнего подарка. Это было чувство горького и стыдного неудобства. Растерянное переживание нелепости собственного существования. Острое понимание того, что я почти никогда в своей жизни не делаю того, что я хочу. Я только собираюсь сделать нечто желанное. Предвкушаю это. Порнографически подробно предвкушаю. Но до самого вожделенного действия я не добираюсь практически никогда.

За этим непростым размышление, в толще горькой, сумеречной, осенней тоски, я подошел к стойке с солнечными очками. Мне пришло в голову, что если я скоро отбываю в направлении вечного лета, новая пара темных очков мне не помешает. Я надел первые очки. Не понравились. Примерил вторые. Они оказались с диоптриями. Фокус моего взгляда вдруг оказался чуть дальше треугольного зеркала над очешной стойкой. Силой оптики мой взгляд сфокусировался на этажерке с журналами. Точнее на единственном журнале. Это был свежий номер GO | Korea.

Всю обложку журнала занимала огромная, очень подробная и четкая фотография кисти правой руки того самого марианского бандито-подобного, которого я мог наблюдать сегодня в кресле своего куратора. Это не была похожая кисть. Это была именно его кисть. Пока он пырился на меня, я разглядывал татуировки на его пальцах и великолепно их запомнил. Да и сами пальцы были незабываемы совершенно. Мысль о прикосновении к такой руке вызывала брезгливость настолько острую, что она, где-то в своем дальнем приделе превращалась в сексуальное по окраске желание к этой руке прикоснуться. Меня буквально захлестнул с головой удушливый, потный и детский мистический ужас.

Когда я вынырнул из кошмара, я решил сегодня ничего не курить, и вообще ничего не курить, пока я не окажусь за пределами Кореи. Вместо пяти бутылок пива я взял тогда двенадцать. Журнал я тоже купил. Не знаю зачем. Этот журнал до сих пор у меня. Он что-то вроде талисмана.

Я пил всю ночь. Слушал музыку. Смотрел отрывки каких-то, как мне тогда казалось, значимых фильмов. Интенсивно, лихорадочно размышлял. Строил конспирологические гипотезы и пытался объяснить всю эту чепуху какой-нибудь пограничной наукой. Что-то вдруг постигал и тут же забывал что. Много раз я доставал заветную шкатулочку и трубку, но снова их прятал.

Около восьми утра я таки вышел на балкон с плотно набитой трубкой. Внизу стоял роскошный BMW, принадлежавший любовнику моего гейского соседа. Судя по всему мой сосед собирался уехать надолго, или даже вовсе съезжал.

Около автомобиля стояло четыре больших чемодана, которые мой сосед старательно и тяжело заталкивал в багажник и на заднее сидение. Гендер моего соседа был ближе таки к женскому. Поэтому то, что любовник не вышел ему помочь казалось странным. И тут я заметил кисть руки. Кисть торчала из правого переднего окна машины. Я побежал в комнату. Нашел телеобъектив на прищепке. Прицепил его к камере телефона. Я сфотографировал кисть, вернулся в комнату и сравнил фото с фотографией на обложке журнала. Сомнений не было. Всё это была одна и таже рука.

Вот пожалуй и всё. Таким образом появилась на свет ситуация в которой мы с вами сейчас находимся. Завтра, если вы захотите, я проведу для вас небольшую экскурсию по острову и одновременно расскажу о нашей здесь жизни. Понятно, что наша община возникла не сразу. У неё есть какая-то история… Возможно у вас появились вопросы по поводу того, что я уже рассказал. Я могу попробовать на эти вопросы ответить.