В те времена я уже, как правило, работал из дома, появляясь с отчетами в офисе компании раз в неделю, по четвергам. Тем более странен был настойчивый звонок, разбудивший меня в восемь утра в понедельник. Куратор требовал моего немедленного появления в офисе неожиданно ледяным, угрожающим тоном.

Спал я на момент пробуждения всего-то четвертый час. Голова моя была мягкой, напуганной и отдельной, словно колобок у лисы на носу. Потому я списал замеченную угрозу в тоне руководителя на собственную утреннюю паранойю и на то, что европейская система интонаций была для моего начальника совершенно не родной.

Я поцеловал свою новую подругу в большое конопатое плечо, вскочил на свой возлюбленный Yamaha DT-1 (новодел конечно) и понесся в офис. С рациональных позиций бояться мне было совершенно нечего. Я был тем, что называется “сотрудник блеска”. То есть на тот момент я делал для компании уже второй продукт. Первая моя разработка получилась очень удачной. Меня приводили в пример нерадивой молодежи и приглашали на заседания регионального совета директоров.

В общем, единственное за что меня было можно пожурить - это за то, что я работаю слишком быстро и качественно. Поэтому я особо и не волновался. Однако специфика азиатского бизнеса заключается, в частности, в том, что когда руководитель неожиданно будит тебя в неурочное время и требует явиться в офис, не следует его спрашивать “зачем?”. Нужно просто попасть куда сказано в кратчайший срок.

Когда я проходил мимо вахтёра, тот отчётливо принюхался и я понял, что я только хотел принять душ, но не сделал этого. От меня должно было за версту нести всенощной любовью в смеси с горящей полынью. В лифте я, к счастью, оказался один. Было слишком рано. Активная деловая жизнь в этом здании начнётся где-то к десяти утра, а сейчас ещё и половины девятого не было…

Наконец я вошел в кабинет своего шефа. Шеф стоял с правой стороны от собственного стола, а за столом сидел наверное самый омерзительный из участников последнего совета директоров на котором я присутствовал. Он был толст и похож на большой, но не аппетитный бледный рисовый пудинг. Его голова напоминала формой вытащенную на берег студенистую глубоководную рыбу. Интересно, что этой самой рыбой от него отчетливо пахло. На пальцах его рук были вытатуированы синие перстни. Он молча пырился на меня маленькими поросячьими зенками и молчал.

Я поздоровался. Мне никто не ответил. Они просто продолжали на меня пыриться. Около стола был стул. Но я решил, что мой начальник расстроится, если я усядусь, несмотря на то, что он стоит. Поэтому я просто прикрыл за собой дверь, встал в непринужденную, но и не нахальную позу и ждал, когда руководство на меня насмотрится.

- Скажите, чем вы занимались вчера? - начал мой шеф разговор.

- Личной жизнью, - ответил я, - Вчера у меня был выходной. Воскресенье.

- Мы точно знаем, что вы вчера занимались не только личными делами.

- Что вы имеете ввиду?

- Вы вчера занимались разработкой и писали научно-популярный текст.

- Да. Я использую своё личное время для профессионального самосовершенствования и для технических экспериментов. А литературное творчество - это мое хобби. Всё это мои личные дела. Такие же, как свидание или поход в ресторан, к примеру…

- Ваше хобби руководство нашей компании находит нежелательным. Мы требуем чтобы вы в течение суток уничтожили, как ваш код, так и статью о нём!

“Экий нахальный бутуз”, - подумал я в тот момент. Мой куратор был ростом мне по грудь, и он на самом деле выглядел не жирным, но то, что называется “толстеньким”. Такой, знаете, гангнам-пупс. Бывает иногда, что индуцированная сами знаете чем в купе с недосыпом паранойя вдруг обращается в свою противоположность. В свирепую отчаянную смелость, от которой горит лицо и счастливо колотится сердце.

- Мне представляется, что никто в этом мире не в состоянии требовать от меня ничего подобного, - произнёс я, покачав головой из стороны в сторону и поморщившись, - В любом случае, если мою компанию не устраивает моя личная жизнь, я готов к увольнению.

Мои мозги работали в тот момент очень быстро. Я всё оценил и взвесил. Дать бледного в текущем случае было безносой подобно. Вот тут находились мои карьера и предприятие, а вот тут мультисекс, дудка и сёдзё. Между двумя этими группами явлений лежит синяя ленточка от девочкиного бантика, и линия, отмеченная обсуждаемой ленточкой должна быть прочнее и непроницаемее иерусалимской стены.

С другой стороны, я не мог сказать, что моя сеульская жизнь так уж мне нравилась. Сеул был лучше, чем Дэли или Москва, в которых мне доводилось жить и работать раньше. Но я давно уже грезил жизнью на каком-нибудь курорте, возле тёплого моря, недалеко от дождевого леса, водопада и прочего прекрасного вне тела. Дудка и секс без обязательств, которыми я согревал свою истомленную душу в Сеуле за два года успели мне приесться.

В моем контракте был пункт о том, что я обязан проживать не более чем в получасе езды от офиса своего куратора. Заводить разговор о пересмотре отдельных пунктов контракта - вовсе не в восточных традициях.

Запаса моих отложенных средств хватило бы года на полтора вполне приличной азиатской жизни вообще безо всякой работы. Конечно пришлось бы перехать из двухбэдрумного кондо в Чхондаме куда-нибудь попроще, но чёрт возьми, если я уволюсь, то я и дня не останусь в осточертевшей Южной Корее. Нужно было быть честным с собой. Меня обуревала дикая мальчишеская жажда новых приключений, для начала которых увольнение казалось великолепным поводом.

Я посмотрел на лица обоих боссов и увидел, что они не на шутку растеряны. Они просто не рассчитывали на то, что я дам какой-то отпор. В Корее, да и везде в Азии, сотрудник, которому указывают на что-то в жесткой категоричной форме соглашается с указанием всегда и сразу. "Обана, карапузы!" - сказал я себе, подразумевая под "карапузами" Белых Марокканских Карликов - “ А шарик то, похоже, теперь на моей стороне!”. Я даже представить себе не мог в тот момент, насколько я был прав в отношении шарика. И неважно какой именно шарик в обсуждаемом случае имелся ввиду.

“Подождите нас здесь” - сказал мой куратор и вышел из комнаты вместе с глубоководным жирдяем, в прошлом уличным разбойником. Я предположил что они отправились совещаться о том, что со мной делать дальше. На долю секунды в моем уме промелькнул хвостик страха. Я на миг забоялся, что меня где-нибудь и как-нибудь могут и грохнуть. Но сама идея, что меня уложат из-за неопубликованной статьи на Хабре про самодельную indie игрушку была настолько нелепой, что мне вдруг стало даже интересно в таком безобразии поучаствовать. Но тем не менее садиться на стул в ожидании руководства я не стал. Зачем дразнить гусей раньше Рождества?

Не прошло и десяти минут, и начальство вернулось. Не в полном составе. Вернулся мой куратор. Весельчак У с верхних этажей сгинул в кулуарах.

- Давайте подойдем к вопросу с другой стороны, - начал руководитель, - При каких условиях вы бы согласились уничтожить результаты обсуждаемой своей работы, и больше не возвращаться к направлению в котором эта работа велась в обозримом будущем?

- Понимаете как… - пока их не было я успел хорошо обдумать свои цены и запросы, и теперь просто немного кривлялся, изображая непрактичного мечтателя, - Вы же хотите поставить мне какое-то условие длиною в мою жизнь? Правильно?

- Да. Именно так. Мы хотим чтобы вы всю вашу жизнь избегали работы в этом направлении.

- Но есть и вещественная часть. То есть готовый код и почти что готовая статья (тут я лукавил, я успел закончить едва ли больше половины статьи)... А раз мой продукт двухкомпонентен, то есть он имеет вещественную часть и пожизненный договор, то и вознаграждение должно состоять из двух частей. Из единовременной выплаты и пожизненной.

- Допустим.

- Так чего бы я хотел? В качестве единовременной выплаты я хочу небольшой остров в климатической зоне вечного лета. Островок площадью в 4-6 квадратных километров. С пресной водой, хорошей экосистемой, чистый и без жителей. Мне нужен договор аренды этой земли на девяносто лет на моё имя. Обычно это единственная доступная иностранцу форма собственности на подобные объекты. Ну и в качестве повременно распределенной части вознаграждения я хочу двести тысяч долларов годового дохода пожизненно… Уверен что это приемлемая для вас цена.

- Да это приемлемо, - ответил мой куратор так поспешно, словно у него в прямой кишке тикала часовая бомба. Хотя кто его знает, может она у него там и в самом деле тикала. Зачем-то же они выходили и почему-то он вернулся один…