В январе 1882 года, более заинтересованный скорее в Африке, чем в северных Балканах Порко Россо официально передал контроль над Боснией и Герцеговиной Австро-Венгрии. Судя по всему Порко нужны были средства. Он строил самолёты. Очень много самолётов. Сид Риппер предположил, что в Средиземноморье назревает какой-то кризис. Воспользовавшись Боснийско-Герцеговинским востанием как поводом для своего присутствия в Европе, Сид Риппер прибыл на Балканы, чтобы наблюдать за тем, как будут разворачиваться события.

Сид привёл в Сараево три из пяти своих кораблей. “Элен и Николя”, “Малыш” и “Толстяк”. Риппер выставил Австро-Венгрии ультиматум, требующий признания Боснии и Герцеговины независимым государством и немедленной отмены призыва боснийских крестьян в австрийскую армию. Австрияки оставили крестьян в покое, но отпускать Боснию и Герцеговину не спешили. Сид их и не торопил. Ему было решительно наплевать как на Герцеговину так и на Боснию. Ему нужен был повод висеть в Средиземноморье.

В конце апреля стало наконец ясно что происходит. Стронгбоу прибыл в Сараево, чтобы приватно обсудить с Риппером суэцкую проблему. Глубоко за полночь 11 июля друзья были совершенно пьяны. Они начали заправляться великолепным красным вином в безымянной, но исключительно живописной харчевне на берегу Миляцки часов в шесть вечера. И к двум часам ночи вечеринка только набрала обороты. Гремела музыка, официанты суетились с подносами, разгоряченные черноволосые красавицы призывно улыбались, влажный тёплый ветер, полный ароматов реки, чеснока, вина и пряного юного пота раскачивал светильники. Было исключительно уютно.

- В такие моменты обычно появляется курьер, - произнёс Риппер.
- А вот и он! - Ответил Стронгбоу.

В дверь харчевни на самом деле вошел рослый молодой человек в кожаной куртке и летном шлеме с очками консервами, сдвинутыми на лоб. На бедре курьера болтался большой планшет. Курьер извлёк донесение и протянул его Стронгбоу. Герцог пробежал бумагу глазами и передал её Командору.

- В Александрии начался движ, - произнес Сид, дочитав документ, - Мне надо вылетать. Обидно было бы опоздать на мероприятие, которого столько ждал.
- Может тебе лучше сначала выспаться? - заметил Стронгбоу, - Уверен что интересное там начнётся не раньше, чем завтра утром.
- Я великолепно себя чувствую! - ответил Риппер и резко встал из-за стола уронив полдюжины винных бутылок.
……………….
Риппер спешил прибыть в Александрию до рассвета не просто так. Он был уверен, что Бичем-Сеймур начнет обстрел города с рассветом. В темноте неудобно целиться. Сид полагал, что появление в небе его корабля просто прекратит военную операцию. Что не будет ни жертв, ни разрушений. Все знали, что Стронгбоу стоит на стороне паши, и что Риппер - ближайший друг герцога.

Полагая, что проснуться на рассвете после всего выпитого будет решительно невозможно, Риппер решил не ложиться. Он попросил принести ящик белого итальянского вина, кокаин и сам встал за штурвал.

Было роскошное розовое средиземноморское утро. Плоское кремовое марево обозначало собой приближающийся африканский берег, и над этой тонкой светлой полосой стояли огромные и выпуклые облака всех оттенков девичьей спальни. Чтобы полнее насладиться красотой рассвета, Сид снизился почти до самой воды. Справа и слева от него появились группы дельфинов… Наконец на горизонте показалась птичья стая... И с этой стаей было что-то не так... Она слишком быстро приближалась и постоянно росла... Это была вовсе не птичья стая. Это был бесчисленный рой каких-то гигантских, чёрных на фоне облаков насекомых. Наконец стало видно, что насекомые эти не машут крыльями…

- Это Порко… Повелитель мух… - Произнес вслух Сид и стал быстро выкручивать штурвал высоты, чтобы при встрече с роем оказаться как можно выше.

Существовал негласный договор по которому управляющие актуальным миром одиночки никогда не нападали друг на друга. Все понимали, что само явление “moving reign” слишком молодо. Что стоит двум командорам поссориться между собой, и политическое преимущество снова окажется в руках традиционных, искусных и опытных дипломатов. Поэтому “Элен и Николя” практически не был защищён сверху. Он имел восемь скорострельных бортовых орудий, вполне эффективных в обычном авиационном бою. Но против такого роя аэропланов эти пушки были всё равно что деревянная лопата против альпийской снежной лавины. Сверху “Элен и Николя” покрыт куполом из армированного стекла. Для пулеметов Порко Россо это стекло было не прочнее бумажной ширмы. Единственным шансом справиться с роем оставалось поскорее набрать высоту, подняться над самолётами и взорвать несколько зеленых бомб в воздухе, чтобы утопить рой в смертельном тумане.

“Элен и Николя” забирался всё выше. Но мушиный рой на горизонте поднимался вместе с ним. Чтобы выиграть время, Сид дал задний ход. Убегать он не собирался. Во-первых это было бесполезно. Маленькие самолеты Порко были значительно быстрее его корабля. Впрочем и показывать спину свинорылому негодяю исключительно не хотелось. В общем Сид потихоньку сдавал назад и поднимался выше. У него всё же оставался единственный шанс. Двигатель “Элен и Николя” не нуждался в кислороде. Теоретически можно было достичь такой высоты, на которой керосиновые моторы Порко начнут кашлять и чихать.

Поросячий рой приближался и поднимался всё быстрее. Порко несомненно разгадал маневр Риппера. Поросёнок был чертовски умён, и, конечно сегодня, в честь такого случая он был трезв.

Сид лихорадочно придумывал новые и новые способы ускорить подъём. Команда суетливо сбрасывала в море рояль, ящики с золотыми слитками, шкафы с книгами, картины импрессионистов в тяжёлых рамах. Двое инженеров открыли на полную диафрагмы цилиндров. Сейчас каждый взрыв под поршнем звучал оглушительно и страшно. Но было уже ясно, что всё это бесполезно. Что набор высоты лёгким самолётам негодяя Россо давался, словно юной девушке вальс. А корабль Сида выглядел в этом случае, словно пожилая и полная матрона на том же балу. В этот момент в командной рубке и раздался странный, одновременно юный и мудрый, мужской и женский, мягкий и безжалостный, бесстрашный и напуганный, страстный и холодный голос. Это говорил корабль, “Элен и Николя”.

- Нам нужно не подниматься, а опускаться, Капитан, - сказал голос.
- Это ещё почему?

Сид давно пытался поговорить с “Элен и Николя”. Корабль на самом деле был живым. Уже несколько раз он совершал совершенно самостоятельные манёвры. Скажем в тот жуткий вечер в Кучинге, когда китайские золотоискатели попытались захватить “Элен и Николя”, во время бурного пиршества, устроенного Джеймсом Бруком по поводу признания Британией независимости Саравака. Корабль сам, без команды, поднялся в воздух и сбросил одну бомбу на незадачливых угонщиков, а вторую на британскую посольскую шхуну, показав таким образом, на ком именно лежит вина в учинённом безобразии.

Сид построил хитроумый механизм из мембран, соединенных с акустической системой оповещения корабля, чтобы “Элен и Николя” мог говорить. И скоро эта система начала передавать негромкую музыку. ”Элен и Николя” оказался отличным композитором. Великолепная музыка всегда соответствовала текущей ситуации. Но вслух корабль заговорил впервые. Впрочем, учитывая количество вина и наркотиков в крови Командора, всё это могло быть и просто галлюцинацией.

- Нам всё равно конец, - ответил голос, - Порко порвет нас в клочья. Корабль придётся взорвать до того, как самолёты рассредоточатся и станут сбрасывать на нас десант. Они несомненно планируют именно абордаж. Им нужен Зелёный Лев.

- В этом нет сомнения. И какой у Вас план, дорогие мои?

- Мы спустимся на высоту в пару десятков метров. У нас есть имитационные бомбы, взрыв которых внешне ничем не отличается от взрыва бомб боевых. Они образуют густой туман. В этом тумане Вы и команда покинете корабль. После чего мы поднимемся выше и взорвем, все имеющиеся у нас в наличии боевые бомбы. Если нам и не удасться убить свинорылого, то его мух мы перебьём множество.

- Но вы же погибнете!
- Мы уже мертвы, Капитан. Вы же сами нас и убили много лет назад. Мы существуем далеко за пределами жизни, и нам не кажется, что мы умрем сейчас. Скорее мы просто переместимся еще дальше за эти пределы. И да. Мы хотели поблагодарить Вас, Капитан, напоследок. Мы никогда бы не были счастливы в чертовых родительских поместьях, среди расфуфыренных рабов и затянутых в смокинги идиотов. Вы сделали нас счастливыми. Вы дали нам то, что только и можно назвать полной жизнью. Вы подарили нам совершенное единение душ. Бесконечную любовь и мощнейшее счастье. Вы подарили нам морской ветер, закаты, бури, таинственные острова и громогласные ночные джунгли, силу и могущество, власть и способность менять мир. Мы были счастливы с Вами, Капитан! Только после нашей физической смерти мы поняли, что такое на самом деле любовь и ярость, покой и великолепие, красота и свобода.

Пока Элен и Николя говорили, они не бездействовали. Корабль снизился до двадцати метров над уровнем моря, и под его бронированным брюхом загрохотали взрывы имитационных бомб. “Спешите капитан!”, - крикнули Элен и Николя, прежде чем рой самолётов буквально врезался в стеклянный купол корабля. Зелёный туман ослепил лётчиков Порко Россо…