Абзацы истории отечества
4. Тевтонский пистон
Годовалый Пилюта легко летал с отцовской стрелой, вцепившись новыми зубками в древко. На излете разжимал младенец оскал и кубарем спешил в подлесок, искать ползком по запаху плотный, мокрый, чужой, пористый гриб.
• • • • • • • • • • • •
Плыл по Ягве сосновый плот, на нем поверх лапника окоченела яловая корова с немалым душком. На корове стояло ведро с глядящей в промежность щукой. Варя стояла голая над ведром, на коровьих боках, играла визг на пилютиной дудке.
"Лучше не глядеть," – думал Пилюта и знай низал на ивовый прут вражьи погремушки.
5. Встретиться с императрицей
На заднем дворе усадьбы, подле семи отдельных мраморных ног, жарил Ермолай на углях жирного хозяйского мопса.
• • • • • • • • • • • •
Сквозь решетку сыростью вонял Петербург. Толстые желтые листы заворачивались внутрь под нарукавником.
"Я... я... я...!" – похохатывал на дыбе Ермолай, и по высунутому синему его языку мышью ходила в узорных туфельках императрица. Семя примочило порты, и в дальнем углу плыла на одной ноге белесая, блохастая цапля.
6. Круглый выстрел
Круглый, мохнатый охотничий выстрел; нарисованный смытой гуашью, голос невидимого возницы, лишенные эха капли. Стрекоза хотела присесть на странно сухой шар, венчавший деревянный столбик перилец купальни, но отчего-то не стала. Стеклистой крупой висела в воздухе особенная сырая тишина. Пахло тиной. Вся зелень обрела запах сирени, и лишь антрацитовая вода непрестанно вспыхивала салатовым или желтым. Костя нагнулся к воде, чтобы не видеть ничего яркого, и подумал так, чтобы мысль осталась одна: "Придет Оля, а завтра уеду..." Оля появилась из-за камышей в изумрудном платье с бордовой отделкой, с белой пронзительной антоновкой в руке.
– Завтра я в Петербург, а после сразу на фронт, – сказал Костя.
– Ну и что? – Оля откусила сразу половину яблока, а остаток бросила на самую середину пруда. Раздался лишенный всякого эха плеск.
• • • • • • • • • • • •
– Вечером здесь будут красные, – сказал Костя. – Твой папа хочет поджечь усадьбу.
– Ну и что? – Ольга некоторое время искала глазами яблоко. Не найдя, легко отломила сухой деревянный шар от столбика перил, откусила от него половину, а остаток бросила на самую середину пруда. Раздался лишенный всякого эха плеск.