Командиры Зелёных Войск и в самом деле нашли в своих коммуникаторах подробные инструкции, содержащие все основные принципы организации теперешнего общества, от методологии контроля численности населения до регламента «обязательных промывок». С тех пор мы живём так, как мы живём. — Грач замолчал.

Сойка какое-то время посидел для порядка молча. Ацетоновый шарик в его голове полностью рассосался. На его месте уютно лежала симметричная, уютная пара, вопрос и найденный на него ответ.

— Всё-таки это была не совсем стандартная промывка, — наконец произнёс он.
— Чем же она отличается от стандартной?
— Ну, например, в последнем приказе Стирателя появилась очень любопытная дополнительная фраза.
— Про идиотов?
— Угу.
— А ещё что?
— Ещё… Это скорее ощущение… Догадка… Даже не так, догадки порождают Сомнение, а сейчас я не испытываю Сомнения. Мне кажется, я нашёл ответ и успокоился...
— Что же за ответ ты нашел?
— Мне кажется… Нет, кажется, не то слово… Я уверен… Нет… Я не уверен, но я могу утверждать. Я могу утверждать, что этой войны не было. А для меня её ТОЧНО не было.
— Разумеется, для тебя её не было, ты родился гораздо позже.
— А вы? Вы же родились во время войны?
— Точнее, за два года до её окончания. Я очень мало что помню.
Странное дело, Сойка и раньше знал дату рождения Грача, но не задумывался, не замечал в этом ничего странного.
— Как же так? Ведь во время войны бойцы принимали гормоны?
— Не все.
— То есть были нарушители распорядка?
— Нет, нарушить распорядок им бы не позволили те гормоны, которые они принимали. Я имею в виду, что в той войне были и другие бойцы, которые не принимали гормонов, потому что у них не то что гормонов, но и воды-то часто не было.
— Вы имеете в виду…
Грач медленно и театрально снял всегда закрывавшую его лоб повязку и откинул волосы назад. На лбу его была старая расплывшаяся татуировка, изображавшая оскаленный череп с причудливыми рогами в виде мотоциклетного руля.
— Ты знаешь, что это? — спросил Грач.
— Байкеры? — отчего-то шепотом спросил Сойка.
— Они самые. Левантийские байкеры. Зловонный ветер пустыни. Самые легендарные части сопротивления после мифического отряда Эрика Ржавого. Мне сделали эту татуировку в четыре года.
— Чёрт!
— Тебя что-то шокирует?
— Нет… Я не раз предполагал нечто подобное…
— Вот что, Рыжий, я думаю, что у меня есть ещё кое-что тебе показать.
— Это какая-то новая процедура?
— Дорогой Рыжий, считай, что ты навсегда отпроцедурился. Просто мне лично хочется поделиться с тобой кое-чем дорогим и милым. Плесни нам по полстакана, и пошли. Или, может быть, ты не хочешь?
— Конечно, хочу!
— Канэшна хачу! — передразнил Грач, утрируя свой обычный акцент. — И давай оставим наши игры в далаваров. Ну их, эти птичьи погоняла, а?
— Хорошо, Сурен Ибрагимович.
— В общем, Саша, пей, и пошли.