Вчера я инициировал дисскуссию о Пещере Платона. В эту дисскуссию вступил Олег Пащенко. Олег яркий и весьма умелый рассуждатель (я не люблю термина “философ”) и беседа приняла интересный оборот. Поэтому я решил оформить свой ответ Олегу в виде платонического диалога.

Олег Пащенко: «Вообразить эйдос невозможно по определению, у эйдоса нет чувственно воспринимаемых качеств, он невообразим)

я объясняю студентам, что это как бы исходный код вещи, который нечитаем человеком, но, будучи скомпилированным или проинтерпретированным, приводит к появлению чувственно воспринимаемого объекта. Причём всё очень сильно зависит от того, в какой программе мы открываем этот файл. Например, JPEG может выглядеть очень по-разному, если мы его откроем текстовом редакторе или в фотошопе.

Красная Рыбка: Олег, извини, но если бы эйдос был невообразим, то он был бы не доступен в том числе и воображению Платона, и, само собой, всех его последователей. То есть, если бы эйдос был невообразим, предмет этого разговора просто бы не существовал.

Эйдос - это не просто “вообразимый” объект. Он объект воображаемый. То есть он в принципе существует только в одном “месте”. В воображении Платона и его последователей.

Опять же, та идея, что объект не имеющий “чувственно воспринимаемых качеств” не может быть воображен, представляется мне противорецащей очевидности. Есть масса объектов, в первую очередь абстрактных объектов, например математических, решительно недоступных для чувственного восприятия, но тем не менее отлично мыслимых и воображаемых.

Частью этого класса объектов являются, например, ряды Фурье, натуральные логарифмы или простые множества. Те самые “просто множества”, которые любили рисовать сёстры живущие в колодце с киселём. К этому же классу сущностей относится и эйдос. То есть он абстрактная модель. Не математическая, но это не важно.

Теперь немного об “исходном коде вещи”. Все сложные объекты нашего мира не нуждаются в каком либо дополнительном ”исходном коде”. Их свойства и поведения определяются их собственной структурой и свойствами составляющих эту структуру элементов.

То есть “код вещи” - это сама вещь и есть. С простыми объектами мира всё немного сложнее. Поведение элементарных частиц, как раз требует “исходного кода”. Элементарные частицы ведут себя достаточно сложно, а поскольку они состоят только из самих себя их свойства не определяются ни чем. А значит, либо они состоят ещё из чего-то, более простого, чем они сами, либо есть, обуславливающий их поведение, исходный код.

Я очень интересуюсь причинностью поведения элементарных частиц. Именно поэтому я интересуюсь “событийной” или же “графической” физикой.

То есть эйдос никак не может являться “исходным кодом вещи”. Просто потому, что вещи не имеют исходного кода. Он для них избыточен.

С определённой вероятностью в мире может существовать “исходный код” кварка или же электрона. Но не исходный код, например дуршлака или же кошки. Впрочем и существование “исходного кода” элементарных частиц мне видится сомнительной гипотезой. “Событийную протоструктуру”, которую предполагает “событийная физика” я нахожу куда как более непротиворечивым обоснованием поведения частиц.

Теперь же мне хочется объяснить, почему именно эйдос у Платона “не получился”. То есть люди создали много полезных абстракций, помогающих пониманию мира или даже повышению его комфортности. Платонический же эйдос привнёс в мир только вековые заблуждения и кровавые жмурки. Почему?

Мне видится, что эйдос был ранним проектом абстракции. Опыта работы с таким машинами у Платона не было и он наделал ошибок. В частности он погнался за двумя зайцами, а поймал шишь с маслом.

Что же это за зайцы? Мне видится, что Платон пытался объединить при помощи метафоры эйдоса два явления существующих независимо друг от друга в сознании человека и в “брутальной реальности”. Эти два явления мнимо подобны. Платон посчитал такое мнимое подобие действительным и значимым и придумал эйдос, как единое начало для обоих явлений.

Ещё раз отмечаю, что Платон именно придумал эйдос. Он не вывел его логически и не получил его в результате, пусть и мысленного эксперимента. Он его сочинил, как байку или песенку.

А теперь о явлениях, заставивших Платона сочинить то,что он сочинил.

О первом явлении я уже говорил в предыдущей статье на обсуждаемую тему. Я имею ввиду свойство человеческого ума обобщать сущности в весьма произвольные классы. В этом месте Платон буквально вывернул реальность наизнанку. Он заявил, что это не человеческий ум обобщает предметы в классы, а, напротив, некая, неведомо где существующая абстракция отбрасывает тени предметов.

В этом месте заблуждение Платона совершенно очевидно, если специально не зажмуриться, чтобы его не увидеть.

Второе явление касается “брутального мира”. Вещи и сущности в мире существуют в виде “устойчивых форм”. Разумеется это дело не обусловлено каким-то там “исходным кодом”. Это обусловлено тем, что параметры среды, формируюшие вещи имеют конечное количество и колеблятся в ограничекнных пределах. В результате предметы “фильтруются” и “занимают места” в мире, или выпадают из процесса, как “неустойчивые” или “не подходящие”.

Это и есть эволюция материи.Это системотехническое явление. Оно не имеет отдельного механизма. Оно возникает, как результат взаимодействия многих механизмов.

Само собой явление из человеческого ума в некоторой степени порождено явлением брутального мира. То есть способность человека создавать абстрактные классы объектов является дальним изводом проекции в человеческий ум устойчивых форм, принимаемых материей при эволюции.. Однако никакого отношения к идеалистическим фантазиям Платона происходящее в реальности не имеет.

Платон просто высосал эйдос из пальца. Вынул его, как шар из головы. Эта телега не имеет никаких оснований. Ни фактологических, ни логических. Но она имеет свойство нравиться людям определённого склада. Тем и живёт уже две с половиной тысячи лет.