На жаркий жесткий воздух лез початок,
Пейзаж шуршал, потрескивал, жужжал
В больших шмелях, в колёсиках зубчатых…
Хруст сотен сеток, сеточек, сетчаток,
Высоковольтных линий, крыльев, жал.
Мы проходили через весь простор,
Сквозь толщу звуков, бесшабашным строем
И каждый был беспечен, остр и скор,
Бессмысленной стрижиной быстротою.
И каждый что-то важное держал,
Один - цилиндр воды, другой монеты,
А третий - тонкий силуэт ножа,
И лодочку из дерева и света.
И каждый верил в маленькую ложь,
В комочек чуши, ласковый и жуткий,
В счастливую томительную дрожь,
Застывшей в травах полевой анчутки,
В сюжетец без начала и конца,
Похожий на короткое дыханье
Пушистого мышиного лица.
И тени, что становятся стихами,
Глядели на встающие над мхами
Величиною в палец деревца.
И наш поход, который вдруг возник,
В субботней вялой вяжущей пучине,
Был странно и легко похож на них,
На тех существ, которых нет в помине.
Пришедших из пустых досужих книг,
Наполненной событьями пустыни.
Он так же не нуждался не на миг
Не в цели, ни в какой-нибудь причине.