Самое известное произведение Лидии Юсуповой — «Приговоры», поэма или большой цикл стихотворений, написанные по материалам реальных приговоров по делам об избиении, унижении, убийстве, осуществленным по мотивам гомофобии или просто в ходе домашних ссор или каждодневной агрессии, повторяющихся ритуалов, когда более сильный и агрессивный унижает другого, физически более слабого. Обычно — более слабую. О «Приговорах» не раз писали; критики уже сравнивали это произведение с огромной документальной поэмой американского поэта Чарльза Резникоффа (1894—1976) «Свидетельство: Соединенные Штаты (1885—1915): Речитатив»: это произведение тоже написано на материале судебных процессов по тем делам, которые редко попадают в газеты, кроме разве что местных, выходящих в «городах без происшествий», по выражению О. Генри. Но сегодня важно сказать еще и об общей логике поэтической эволюции зрелой Юсуповой — от этапного для нее (как мне кажется) сборника «Ритуал C-4» (М.: АРГО-РИСК, 2013) к стихотворениям второй половины 2010-х, не только к «Приговорам», но и к другим — таким, как «Центр гендерных проблем» (2019). Насколько можно судить, важнейший мотив Юсуповой — это отчаянное стремление не допустить, чтобы чужие боль и унижение были забыты. Юсупова пишет такие стихи, которые не дают возможности чувствовать себя посторонним. Герои документальных — или, как минимум, стилизованных под документальные — стихотворений из книги «Ритуал C-4» — часто люди психически неадекватные и неуравновешенные. Или просто очень одинокие. Что у них на душе — интересует только психиатров, и то лишь в тех случаях, если такие люди совершают преступление. Персонажи «Приговоров» и вообще новой поэзии Юсуповой — люди, которых в привычной социальной логике можно было бы назвать заурядными, но Юсупова для того и пишет, чтобы само слово «заурядный» перестало работать: каждый/каждая из них пережил/а свою историю обид, боли и унижений, и именно эту историю следует помнить. Мир, в котором индивидуальная боль императивно не должна быть забыта, приходит на смену прежнему порядку вещей, где такое забвение воспринималось как трагическая норма существования: «Слезы людские, о, слезы людские...» (Фёдор Тютчев). Но менее всего Юсупова призывает к погружению в меланхолию от созерцания повседневных бед. Необходимой оборотной стороной памяти для Юсуповой (как показывает в своем эссе о «Центре гендерных проблем» поэт и критик Юлия Подлубнова) становится право — и возможность — для каждого/каждой забыть себя, прийти в восторг, отдаться потоку счастья.